Как родилась сама идея создавать картины-цитаты, изображающие современных политических деятелей в парадных костюмах и позах. Почему она нашла воплощение в живописи, а не, скажем, в фотографическом коллаже?
Сергей: Идея сделать римейк парадного портрета родилась три с половиной года назад. Эта сложная большая работа заставила нас серьезно подойти к проблемам современного искусства и показала, что концептуальное, постмодернистское искусство может сосуществовать с искусством, сделанным языком классической живописи.
Фарид: Если взять портрет, сделанный профессиональным фотографом и портрет, написанный художником, то разница будет колоссальной. И мы выбрали самый сложный путь, какой только есть, – путь настоящей живописи. А вообще, кто знает, что на сегодняшний день можно назвать искусством. Пройдет время, что-то забудется, а что-то попадет в музеи. Поживем – увидим.
– Что такое, на ваш взгляд, политический портрет: конъюнктура или искусство?
Фарид: Жанр нашей живописи носит название исторический групповой портрет. Политический портрет – это другое. Кукрыниксы, на мой взгляд, были лучшими политическими художниками: такое богатство образов! Хуже, когда на картинке один высокопоставленный деятель дубасит дубинкой по голове другого. Если художник пытается передать собственное отношение к изображаемым политическим персонам, я считаю это «плохим искусством», политической карикатурой на потребу дня.
Сергей: В нашей работе присутствуют три важных составляющих. Первая – современная идея и способ ее воплощения, имеется в виду подключение большого количества людей к работе посредством интернет-опроса, фотосессии и прочее. Вторая – классическая школа живописи, которая, по нашему мнению, является вершиной реалистического изображения. И третье – это современный образ. Вообще мы считаем, что эта картина – последний самый крупный постмодернистский проект: римейк, информационно привлекательный, язык, совершенный и понятный каждому, наряду с серьезностью присутствует игровой момент, например, мундиры – метафора чести и достоинства. Ведь в этой работе у нас нет никакой игры, нет конфликта между персоналиями. Они все одинаково важны для нас. А история покажет, кто из них оставит по себе добрую память.
– Во время работы над «Заседанием» указом Николая II все чиновники были обязаны позировать Репину по 40 минут. Ваша работа, очевидно, складывалась иначе…
Фарид: Репин, как известно, использовал фотокамеру, в редких случаях он делал эскизы. У нас-то все было сложнее, проект – частный, никакой поддержки не было. В общем, запрещать нам никто не запрещал, мешать – тоже никто не мешал, но и не помогали.
Наши потенциальные модели, понятно, были несколько обескуражены необычным предложением, ожидая какого-то подвоха, и только на презентации картины в Музее современного искусства, увидев собственными глазами работу, оценили ее по достоинству. Поэтому с фотосессией было очень сложно. К тому же самый разгар нашей работы пришелся на выборы: сначала думские, потом мэровские, а потом президентские, и интернет-голосование пришлось закрыть, потому что нас начали было обвинять в скрытой рекламе. Иной раз дозвониться до кого-то становилось просто невозможно, и на согласование уходило много времени.
Кстати, парадоксальная вещь – чем люди выше по положению, тем проще с ними было договориться. Были и такие, кто отказался от участия в проекте, мотивируя свое решение занятостью, как, например, М. С. Горбачев.
– А по какому принципу подбирались герои?
Сергей: Мы открыли свой сайт, где посетителям, а их оказалось более тысячи, предлагалось ответить на вопрос, кто из современных деятелей более всего повлиял на нашу жизнь за последние 15 лет, и сделать выбор из списка в полторы тысячи имен. Работая над списком кандидатов, мы привлекали также политологов, журналистов. Так что у нас были самые демократические выборы, какие только могут быть.
Фарид: Ну, ты уж замахнулся! Естественно, наш электорат – это в первую очередь люди, у которых есть доступ к сети Интернет.
– Как происходило согласование работ, возникали ли обиды, сложности?
Фарид: Характер обид таков: вот я достоин, а на полотно не попал.
Сергей: Система была простая. Кандидату, набравшему весомое количество баллов, отправлялось письмо, заключающее в себе рассказ о проекте и просьбу о встрече и принятии участия в фотосессии. О натурном позировании не было и речи, потому что, понятно, свободного времени у наших моделей совсем нет. В связи с этим даже возник курьезный момент, так как сейчас мода пошла «стройнеть», то один из деятелей оказался недоволен своим изображением на картине, потому что он, пока шла работа, успел похудеть и показался себе несколько одутловатым. Нам было интересно всех выслушать, узнать, что человек думает о себе, о живописи, о портрете. А эскизы мы принципиально не согласовывали…
Фарид: Однако мы консультировались по вопросу размещения наших героев в пространстве картины в связи с их политической деятельностью, принадлежностью к партии, но и эти консультации носили исключительно рекомендательный характер.
– Цена картины – коммерческая тайна?
Нет, почему же, у нас стартовая цена на аукционе была – миллион. За 800 тысяч приценивались, но наша сумма – такая волшебная русская мечта. Мы никуда не торопимся, убеждены, что появится заинтересованный коллекционер.
Ф. Богдалов, С. Калинин
Заседание Законодательного Собрания
2003-2004 гг.
Холст, масло.
– В связи с выходом работы в свет появились ли какие-то коммерческие предложения, насколько проект оправдал Ваши ожидания: провокационные, художественные, материальные?
Фарид: Сейчас вышел какой-то телепроект, где некоторые наши политические персонажи играют как актеры, переодеваются в старинные костюмы, читают стихи. Они стали играть, они стали играть! Я уверен, что те, кто придумал на телевидении этот проект, опирались на нас, ведь мы первые нарядили депутатов и слегка приподняли их деловые маски, сделали их более доступными.
О дальнейшей судьбе «Собрания» сложно что-либо сказать. Может быть теперь, после того, как картина выставлялась в Кремле, в представлении многих работа перестанет звучать как провокация. Ту цену, которой достойна картина, далеко не всякий потянет, к тому же покупатель должен любить живопись. На сегодняшний день в России нет коллекционеров уровня Третьякова, а только такие коллекционеры могли бы приобрести картину, требующую особого отношения, специального помещения и т. д.
Сергей: В связи с проведенной работой круг людей, с которыми мы общаемся, стал немного другим. Это политическая и бизнес-элита, международная культурная среда, художники и теоретики искусства.
Следующий наш мега-проект – серия исторических портретов «Парламентарии мира», в которой мы планируем охватить
7-8 стран. Еще один проект, в отличие от «Собрания», который изначально позиционировался как некоммерческий, – «Самые «крутые» люди России» нацелен на людей, способных купить себе место в истории, чем ближе к композиционному центру, тем дороже. Это будет бум.
– Почему не продолжили традицию и не создали новый проект к 100-летию Думы?
Тут есть два пути: либо Дума принимает указ написать историческое полотно и обращается к нам, либо мы сами инициируем новый проект. Все это, конечно, возможно, но нам, как видите, пока есть чем заняться.
– Как вы организуете работу в своей творческой мастерской?
Мы – профессионалы, взаимозаменяемы и дополняемы. У нас своя специфика работы, продиктованная во многом занятостью каждого. Пока у нас нет помощников, но, думается, скоро будут. Кстати, нам журналисты обычно задают два вопроса: сколько краски вы потратили на работу и как вы пишете вдвоем. Что касается краски, то 7 кг на 1 квадратный метр, а пишем так – один левша, он пишет левую часть, а другой, соответственно, правую. Это шутка…
